Поющая во тьме  - Эрика Адамс

– Я не желал идти по стопам отца, занимаясь лекарским делом. Я мечтал о другом и втайне от отца обучался иному ремеслу. А Дария поддерживала мои мечты, постоянно расписывая мне в красках, как хорошо мы заживём.

Лекс невольно улыбнулся, с нежностью вспомнив Дарию. Его лучик света, с восторгом взирающий на своего возлюбленного, его маленькая наивная девочка…

– Отцу не удалось переубедить меня. Я твёрдо был намерен жениться только на Дарии, к тому же она забеременела. Отец был в ярости, но ничего не мог поделать. Я заявил, что вовсе уйду из отчего дома, если он не желает примириться с моим выбором жены и моими желаниями. Отец бушевал, но в итоге согласился, поставив передо мной одно единственное условие: Дария должна родить наследника, мальчика, здорового и крепкого. Это было как насмешкой: в семье Дарии мальчишки не выживали. Одни выкидыши или мертворождённые младенцы, чего не сказать о девочках. Я знал, что она понесла от меня мальчика, и решил поехать в Нуа, местные целители творят чудеса. Ситуация осложнялась тем, что Дария никогда не могла похвастаться отменным здоровьем. Всё остальное тебе известно из первых уст, так сказать.

Кривая усмешка искривила губы Лекса.

– Но почему ты не вернулся? Разве ты не должен был сообщить…

Лекс вспылил, не дав ей договорить, и вскочил. Движение вышло немного неловким от того, что раны только начали затягиваться.

– Что я должен был сообщить? Что Дария стала кормом для хищных тварей, а я ничего не мог поделать? Кому я должен был это рассказывать? Своему отцу, который спал и видел, как я избавлюсь от этой нищебродки, так он ее называл? Или я должен был рассказывать это дальней родне Дарии, которая была рада избавиться от лишнего рта, потому что Дария не была приучена к работе и не могла заниматься физическим трудом! Она никому не была нужна, кроме меня!..

Нет, не всё ещё отмерло внутри. Часть него болезненно содрогалась от намёков на то, что он не сделал всё, что должен был. Весомые упрёки камнями ложились на душу, утяжеляя и без того нелёгкий груз. Лекс невольно повысил голос, заметив, как Ани дёрнулась и будто бы невзначай дотронулась рукояти кинжала.

– Я не причиню тебе вреда, я обещал и сдержу своё слово. Но больше никогда… Слышишь меня, никогда не заговаривай со мной на эту тему!

Ани немного расслабилась, но осталась стоять на расстоянии.

– Тебе лучше не дергаться так сильно. Швы только начали затягиваться. Возможно, через пару дней мы сможем отправиться в путь.

– Нет. Мы отправляемся завтра. Я способен выдержать двухнедельный переход.

– Если ты не дашь ранам затянуться, как следует, останутся шрамы.

Лекс рассмеялся:

– Парой стежков больше, парой стежков меньше. Это самое последнее, о чем я беспокоюсь.

Лекс проснулся посреди ночи от плача. Надрывный плач звучал так жалостливо, что сердце невольно сжималось в ответ. Он провел рукой по лицу, вытирая непрошенные слёзы. Плач маленького ребенка, брошенного в одиночестве, не смолкал. Он затихал ненадолго, прерываясь всхлипываниями, а затем вновь набирал обороты. Невозможно было не отозваться на этот плач. Плач звучал в его голове.

Лекс дотронулся до плеча спящей Ани, будя её. Плач сразу же прекратился. Ани повернулась, глядя на Лекса блестящими от слез глазами. Было видно, что мыслями она находится далеко-далеко, там, где одинокий брошенный ребенок заливается горькими слезами от беспомощности и страха.

– Ночные кошмары?

Ани отёрла слезы и поднялась, сев у затухающего костра, подбросила в него сухих веток.

– А разве тебе никогда не снятся кошмары, Лекс?

Лекс ненадолго задумался, стоит ли говорить, что он уже почти забыл, каково это просыпаться с бешено колотящимся сердцем, пребывая в ледяных удушающих объятиях кошмара?

– В последнее время они меня не мучают, – честно признался он.

– Меня тоже, но сегодня…

Ани махнула рукой, словно всё это пустое, не стоящее внимания.

– Ложись, тебе нужно поспать.

– Нет, – она отрицательно мотнула головой. – Мне не уснуть. Да и не хочется.

– Я знаю, каково это, бояться уснуть, бояться вновь нырнуть в зловещие сновидения, мучающие тебя раз за разом. К этому не привыкаешь. Каждый раз больнее и мучительнее предыдущего, а ужаснее всего – ожидание наступления кошмара.

– С тобой не поспоришь…

Ани подняла голову вверх, смотря на то, как рядом с привычным жёлтым диском луны наливается красным зловещий полумесяц.

– Она такая огромная…

– Да, совсем скоро будет праздник кровавой луны. В Хендале его празднуют каждый год в последний день жаркого сезона. Как говорят жрецы, ныне живущим выпало огромное счастье наблюдать прибытие Кровавой Луны… Не все успевают застать появление Красной луны. Она появляется на небосклоне лишь раз в несколько десятков лет.

– В твоём голосе не слышно почтения, присущего жителям Хендала.

– Я из Намирра, забыла? Мы не присягаем кровавому культу Луны, как в Хендале. А всё это, – Лекс коснулся рукой двух полумесяцев, болтающихся на шее. – Напускное. Удобный способ жить, не привлекая к себе особенного внимания, не больше.

– В Нуа рассказывают легенду о Красной луне. Говорят, раньше на нашем небосклоне две луны освещали темную ночь. Одна, жёлтая луна, была мягкой и покладистой, вторая, красная луна – гордой и своевольной. Их дети играли вместе на небесном лугу, наблюдая за жителями земли. Матери строго-настрого запрещали своим детям спускаться вниз. Однажды дитю Красной луны наскучило гулять по небесным полям и, пользуясь временным отсутствием матери, оно спустилось на землю. Говорят, оно было настолько прекрасным, что многие были очарованы его бесполой красотой. Оно было сильно и могущественно, и помогало людям в их нелегкой жизни. Люди поклонялись этому живому божеству. Но нашлись и те, чьи сердца сжигала тёмная зависть. Они сговорились и убили дитя луны, развеяв пепел по ветру. Когда Красная луна узнала, что сотворили дети земли, она разъярилась и наслала болезни, покосившие многих людей. Мать безутешно оплакивала своё дитя, а там, где пролились ее горькие слёзы, вырос гиблый лес. Красная луна прокляла тех, кто поднял руку на ее дитя, и теперь они обречены скитаться по земле, словно бесплотные тени, вечно голодные и неспособные чувствовать. Красная луна отвернула свой лик от земли, но раз в несколько десятков лет она возвращается и оплакивает своё дитя, проливая кровавые слёзы.

Ани закончила рассказывать. Ее напевный голос ещё некоторое время словно висел в воздухе. Лекс был околдован её рассказом, прислушиваясь к тишине, наступившей после того, как последнее слово растаяло в ночи.

– В Хендале эту легенду рассказывают немного иначе. Те, кто убили лунное дитя, разделали его тело и полакомились им, желая получить его могущество и силу. Именно они стали теми вечно голодными тенями. А Красная луна возвращается для того, чтобы собрать кровавую дань, которую будет взимать до тех пор, пока не утолит ею тоску, гложущую её сердце.